Массимо Виньелли:
«Магия не нужна»
Имя Массимо Виньелли стоит в ряду величайших дизайнеров современности, оказавших безусловное влияние на развитие профессии во второй половине ХХ века. Для нескольких поколений дизайнеров-графиков, многие из которых уже и сами стали безусловными звездами профессии — он непререкаемый авторитет и Учитель. Как титан эпохи возрождения, Массимо Виньелли занимается самыми разными направлениями дизайна — графикой и интерьером, предметным дизайном и одеждой, книгой и мебелью. Ведь максима Массимо — «Design is one».
Интервью: Митя Харшак, Александр Линецкий. Опубликовано в журнале «Проектор» № 4(9) 2009
Графическая программа AmericanAirlines, 1967
— Массимо, вы живете плодотворной творческой жизнью более полувека. Поменялось ли с течением времени ваше отношение к собственным ранним работам? Хотелось ли что-то в них изменить и улучшить?
— С самого начала моей карьеры я намеренно оставался в стороне от модных веяний в дизайне и стремился к вечным ценностям. Поэтому, оглядываясь назад, я вряд ли могу увидеть в своих работах то, что теперь можно было бы улучшить. Если они казались мне хорошими тогда, то я доволен ими и сейчас. И наоборот.
— Сколько дизайнеров работает в Виньелли Ассошиэйтс в настоящее время? Чем они занимаются: предметным дизайном, графическим или веб-дизайном?
— Когда у нас был большой офис, в штате было немногим более 35 человек, но в то время дизайн был гораздо более трудозатратным занятием. Сегодня, поскольку у всех есть компьютеры, большой офис уже не нужен. В настоящее время у нас в штате всего два дизайнера, которые занимаются графикой. Для разработки интерьеров и проектов в сфере предметного дизайна мы нанимаем фрилансеров. Приятно замечать, что с течением времени количество работы и новых проектов не сокращается.
— Каким образом организована работа в вашей студии? Существуют ли четкие проектные группы, которые всегда работают только вместе, или вы постоянно тасуете дизайнеров, работающих над каждым новым проектом? Может быть, они работают над проектами индивидуально?
— Ранее у нас был вице-президент по дизайну, в подчинении у которого были ведущие дизайнеры по направлениям: «Графический дизайн и упаковка», «Инфо-графика», «Дизайн интерьера», «Мебель и предметный дизайн», «Дизайн одежды». У каждого из руководителей в подчинении было еще несколько дизайнеров, составляющих вместе проектную группу.
Графическая программа Национальных парков США, 1977
— Много ли времени отнимает у вас руководство студией? Как часто вы встречаетесь с клиентами и беседуете ли вы с ними лично?
— Я всегда лично встречаюсь с клиентами, вместе с дизайнером, который ведет проект. Я постоянно консультирую дизайнеров по их проектам, поэтому я всегда в курсе текущей работы.
— Как правило, ваше имя является своеобразным знаком качества работы. Но случалось ли вам сталкиваться с недовольством клиентов?
— Очень редко, возможно никогда… Клиенты приходят к нам, потому что хотят именно такой дизайн, какой делаем мы. И мы вместе работаем над проектом, объясняем причины, по которым выбрали то или иное решение, до тех пор, пока полностью не поймем друг друга.
— Наверняка Вы беретесь далеко не за любой заказ. Каким должен быть клиент или проект, чтобы заинтересовать вас?
— Мы отказываем тогда, когда проект кажется нам неприемлемым, неинтересным или же мы не можем найти взаимопонимания с клиентской стороной. Но это случается довольно редко.
— Как правило, сколько проектов находятся у вас в работе параллельно?
— Предела нет. Настолько много, насколько это возможно — по каждому из направлений.
— Многие знаменитые студии открыты к сотрудничеству с молодыми талантливыми дизайнерами и студентами. Возможно ли попасть к вам на практику?
— Когда у нас был большой офис, мы всегда брали учеников и затем часто принимали их в штат. Но сегодня, к сожалению, это невозможно.
Skyline. Нью-Йоркский архитектурный и дизайнерский календарь, 1978
— Верите ли Вы в то, что дизайн спасет мир?
— Главный долг дизайнера состоит в том, чтобы уменьшить удельный вес «визуальной загрязненности» мира. Наша обязанность также — предложить клиенту умное и взвешенное решение его задачи и вдохновить его на производство качественного продукта.
— Кого вы могли бы назвать своим учителем? Я имею в виду в глобальном масштабе: возможно, кого-то из древних, а может быть нашего современника.
— Мы постоянно учимся на примерах великих мастеров во всех областях знания, но в той же мере есть что почерпнуть и в работах наших современников. Знания —величайшее наследие человечества. Мы также учимся и на чужих ошибках, в том числе дизайнерских…
— Известен ли вам секрет хорошего дизайна, которым Вы могли бы поделиться?
— Я всегда говорю, что мне нравится дизайн, который чист семантически и синтаксически сообразен, прагматически понятен. Мне нравится, когда в дизайне чувствуется сила, элегантность, острота ума и, более всего, — принадлежность к Вечности, а не к сиюминутности.
— Массимо, вы дизайнер с мировым именем, и, может быть, мой вопрос прозвучит странно, но, тем не менее: если не дизайн, какую профессию Вы могли бы выбрать? Кем мог бы быть Виньелли: знаменитым поваром, музыкантом, художником, может быть спортсменом?
— Я бы хотел быть настоящим Архитектором (таким, который строит здания), или же музыкантом, или писателем.
Плакат Knoll International, 1966
— А что такое «дизайнер» в понимании мэтра Массимо Виньелли?
— Дизайнер — это профессионал, который вовлечен в процесс производства, начиная с разработки концепции и до стадии изготовления и дистрибуции. Его задача — предоставить эффективное и экономичное решение задачи, понимать особенности каждого этапа создания конечного продукта. Дизайн — это важная составляющая процесса производства, а не наведение красоты в последний момент!
— Есть такое понятие, как «национальный дизайн» и часто под этим подразумевается какая-то фольклорная или этническая направленность. Как Вы понимаете «национальный дизайн» и какая страна, на Ваш взгляд, могла бы претендовать на лавры «самой дизайнерской страны мира»?
— Национальные особенности каждой культуры глубоко уходят корнями в ее историю и обычно заметны во всем, включая дизайн. Немецкий дизайн, например, считается более интеллектуальным, нежели эмоциональным и сравнительно качественным, ориентированным на непреходящие ценности. Итальянский дизайн — ему полная противоположность. В нем гораздо больше эмоций. И таким образом у каждой страны есть признаки национальной культуры в дизайне. Тем не менее, сегодня существует тенденция к нивелированию национальных различий. Дизайн становится все более универсальным, что возможно и плохо, но неизбежно.
— Любая профессия, в той или иной степени, является социально ответственной: плохой учитель может отбить у ребенка охоту к обучению на многие годы, плохой медик своими действиями может поставить под вопрос саму человеческую жизнь. В чем, по-вашему, ответственность дизайнерской профессии перед обществом?
— Как я уже говорил ранее — основная задача состоит в том, чтобы сократить визуальную загрязненность окружающей среды и предложить обществу более ответственный дизайнерский подход. Дизайн для людей, а не только для прибыли.
Система навигации Нью-Йоркского метро, 1966
Афиши Piccolo Teatro, Милан, 1964
— Прекрасно, если профессионал сочетает в себе способность генерировать идеи и качественно их воплощать. Что для Виньелли является приоритетным в дизайне: потрясающая новаторская идея или профессиональное, качественное исполнение? Предвидя ответ, типа: «Дизайн — это и то и другое», я постараюсь расширить вопрос. Допустим, мы видим дизайнерский объект, который не отличается яркой, свежей идеей, но прекрасно нарисован, выполнен из качественных материалов, функционален и т.д. — сочтете ли Вы это хорошим дизайном? Или, напротив, мы видим объект, в котором заложена потрясающая дизайнерская идея, но реализована она не безукоризненно. Что тогда? Какой из двух объектов для Вас лучше выполняет Миссию дизайна?
— Безусловно — первый. Я опять повторю, что дизайнерам необходимо быть более ответственными. Хороший дизайн обладает целостностью во всех смыслах, не только на уровне идеи. Вот почему важно соблюдать профессиональную дисциплину и этику.
— Ваш тезис «Design is one» многие дизайнеры в России восприняли с большим энтузиазмом, но зная, что переводы грешат приблизительностью, хочу спросить у автора, что точно значит это высказывание: «Дизайн един», «Дизайн велик», а может быть что-то еще?
— Дизайн — дисциплина со своей внутренней структурой, правилами и заповедями. Но главное в нем нет догмы, потому что там где догма — нет дизайна. Дизайн гибок и легко адаптируем к любым ситуациям, но всегда словно заключен сам в себе.
Мебель Poltronova Saratoga, 1964
— Разные профессии предполагают разную степень публичности: если представить себе виртуальную шкалу публичности, то шпионы будут на левом фланге — 0%, а актерская професссия на правом — 100%. Где, с Вашей точки зрения место дизайнерской профессии на этой шкале?
— Дизайнер занимает на ней то место, которое заслужил. Качество его работы — единственное мерило успеха.
— Существует много исследований, посвященных красоте. Некоторые утверждают, что в основе красоты лежит симметрия. Согласны ли Вы с таким утверждением? Если да, то не попадает ли тогда дизайн, напрямую связанный с красотой в разряд точных наук, как геометрия, например?
— В некоторых ситуациях симметричность уместна, в некоторых — нет. Стандарта не существует. Мне чаще нравится асимметричность, в ней больше динамики. Но это зависит от контекста.
— Дизайн, в каком-то смысле, божественная профессия. Я имею в виду, что Господь создал твердь, воду, небо, а дизайнерам (и паре других профессий) приходится создавать все остальное. Если вдуматься, то весь материальный, не природный мир создан самим человеком, и чаще всего это был дизайнер, как бы его не называли в текущий момент времени. Может быть в дизайнерских школах, нужно ввести такие дисциплины, как философия, логика, может быть, прикладная магия?
— Магия не нужна. А вот философия, история, критика должны быть включены в обязательную программу в любой школе дизайна.
— Назовите, пожалуйста, 10 великих дизайнеров, которых молодые люди, вступившие на дизайнерское поприще, должны знать обязательно.
— Не упоминая великих мастеров, за последние сто лет могу отметить: Ле Корбюзье, русских конструктивистов, Мис Ван дер Роэ, Луиса Канна, Алвара Аалто, Мюллер-Брокмана, Дитера Рамса, Чарльза Имза, Пола Ранда и многих еще. Из современников: Ренцо Пиано, Питера Цумфтора, Филиппа Старка, Тадао Андо.
Шоу-рум компании Hauserman, Лос-Анджелес, 1982
И в заключение я бы хотел привести слова Владимира Чайки:
«Чем выше мастер, чем больше масштаб работы, тем проще ответ. Если кто-то долго, мутно расписывает, выделяет всякие детали, значит там не все в порядке с решением. Виньели никогда не славился тем, что он создал миллион знаков. Он славился тем, что он умеет сделать все — от ложки до города».
Компактный набор посуды Heller, 1964
У этой публикации есть предыстория. Еще летом я обратился к Максиму Георгиевичу Жукову с просьбой посоветовать для «Проектора» тему для материала по истории шрифта. Максим, как всегда, с большим вниманием отнесся к моей просьбе, и предложил несколько тем, которые, на его взгляд, было бы важно выпустить в вет на русском языке. Среди них были «Канон Виньелли»
(www.vignelli.com/canon.pdf) и интервью Массимо Виньелли, которое он дал Эндрю Цукерману для книги «Мудрость» (New York: PQ Blackwell/Abrams, 2008; www.wisdombook.org). Конечно же в редакционных планах была публикация о Виньелли. К тому же Владимир Чайка блистательно выступил на Этажах с рассказом о своем пребывании в Нью-Йорке в Виньелли Ассошиэйтес. Все сходилось к этому могучему имени. Вот, только незадача — в моих правилах не публиковать тексты, которые уже где-то ранее выходили в печати. И я решил попытать счастья и написать Мэтру Массимо Виньелли с просьбой об интервью для журнала. Мало надеясь на ответ (представляю, сколько таких писем приходит ему со всего мира), я все же упомянул в письме общих знакомых — Жукова, Серова, Чайку.
И, о чудо! Массимо ответил буквально на следующий день. Завязалась переписка, и через некоторое время, с помощью Саши Линецкого, у нас оказалось эксклюзивное интервью Массимо Виньелли, которое я с радостью публикую.
Я сердечно благодарю Максима Жукова за знакомство с Массимо Виньелли, Владимира Чайку за искрометный рассказ о своем пребывании в Нью-Йорке, Сашу Линецкого за помощь с интервью.